С древности в народе широко бытовали хороводы. Игры, пляски, разнообразные народные песни (трудовые, хороводные, застольные, плясовые, обрядные и другие). По праздниками пели застольную песню о сохе («Ака-суха юрри»).
Традиционные чувашские молодежные праздники и увеселения устраивались во все времена года. В весенне-летний период молодежь всего селения, а то и нескольких селений, собиралась на открытом воздухе на хороводы уяв (вайа, така, пуху). Зимой устраивались посиделки (ларни) в избах, где временно отсутствовали старшие хозяева. Hа посиделках девушки пряли, а с приходом юношей начинались игры, участники посиделок пели песни, плясали и т. д. В середине зимы проводился праздник хер сари (дословно - девичье пиво). Девушки в складчину варили пиво, пекли пироги и в одном из домов совместно с юношами устраивали молодежную пирушку.
Свадьба
Чуваши женились в самой ранней юности, тотчас как выйдут им положенные для того законом лета. Чувашские красотки, напротив, засиживаются в девках очень долго. Потому чтос двенадцати или тринадцати лет, уже более или менее порядочная хозяйка: она нянчится с младшими братьями и сестрами, ходит по воду, стряпает яшку, блюдет за частотою и опрятностью своей хаты, участвует в семейных трудах при уборке сена, при жнитве и молотьбе хлеба. Отец ценит ее работу и не торопится выдавать в чужой дом. Будь ей двадцать пять и даже тридцать лет, будь она неуклюжее смертного греха да только приобрети себе славу хорошей работницы - у нее никогда не будет недостатка в женихах.
За чувашскою невестою никогда не дается в приданое ни копейки деньгами. Напротив жених или отец его должен по татарскому обычаю платить отцу ее калым, простирающийся иногда до 200 рублей и более, смотря по достоинствам невесты.
У чувашей были распространены три формы заключения брака: 1) с полным свадебным обрядом и сватовством (туйла, туйпа кайни), 2) свадьба «уходом» (хер тухса кайни) и 3) похищение невесты, часто с ее согласия (хер варлани).
Во время летнего праздника çимěк проводят свадьбы. В другие времена года чуваши женятся только в исключительных случаях, когда напр. девушка выходит замуж без позволения родителей, или когда парень украдёт невесту.
Жениха в дом невесты сопровождал большой свадебный поезд. Tем временем невеста прощалась с родней. Ее одевали в девичью одежду, накрывали покрывалом. Невеста начинала плач с причитаниями (хер йерри). Поезд жениха встречали у ворот с хлебом-солью и пивом. После продолжительного и весьма образного поэтического монолога старшего из дружек (ман керў) гостей приглашали пройти во двор за накрытые столы. Начиналось угощение, звучали приветствия, пляски и песни гостей. Hа другой день поезд жениха отъезжал. Невесту усаживали верхом на лошадь, или она ехала стоя в кибитке. Жених три раза ударял ее нагайкой, чтобы «отогнать» от невесты духов рода жены (тюркская кочевническая традиция). Веселье в доме жениха продолжалось с участием родственников невесты. Первую брачную ночь молодые проводили в клети или в другом нежилом помещении. По обычаю, молодая разувала мужа. Утром молодую одевали в женский наряд с женским головным убором «хушпу». Первым делом она ходила на поклон и приносила жертву роднику, потом начинала работать по дому, готовить пищу.
В чувашской семье главенствовал мужчина, но и женщина имела авторитет. Разводы случались крайне редко. Бытовал обычай минората - младший сын всегда оставался с родителями, наследовал отцу.
Рождение детей
Первого ребенка молодая жена рожала у своих родителей. Пуповину резали: у мальчиков - на топорище, у девочек - на ручке серпа, чтобы дети были трудолюбивыми.
Тот час после рождения, или даже во время самого рождения, над ребенком читали рразличные заклинания. Бабушка, держа новорожденного на руках пред очагом, бросает в огонь соль, которая от действия огня рассыпается с треском; потом бабушка произносит заклинания над злыми духами, кереметями, чтобы они удалились, так как теперь не их время, говорить бабушка, и плюет на огонь, в сторону, а ребенка кропит веником, приговаривая „Вот пришли через горы и моря синеглазые, смотрит на нноворождённого, удалитесь отсюда, здесь не ваше место, a то сглазите ребенка". „Вот пришли из-за моря великаны, быстроногие и долгорукие (люди), но ребёнок бессилен, слаб, не может с вами бороться, поэтому скорее удалитесь!" „Вот приехали из Питера и Москвы бояре, пришли через Волгу безобразные старушки, колдуньи, чародейки; но удалитесь скорее и без вас дело сделаем". После этого бабушка, плюнувши на ребенка, чтобы его не сглазили, говорит: "Синие глаза, карие глаза, большие глаза и маленькие глаза". Затем плюет в глаза его и поднимая говорит: „Будь большого роста и малого роста! Будь сердит, храбр, быстрый и пр. Потом бабушка обращается к нечистым духам или кереметям и говорит: „Вы теперь не троньте новорожденного и его больной матери, а пойдите в другое место, где вас не ждут!" Затем обращаясь к умершим, она произносит: „Вы еще очень рано пришли за новорожденным ребенком, чтобы взять его к себе, а дайте ему возможность жить, как вы когда-то жили и веселились, не хватайте егозa живот (что бы у него живот не болел) и за голову (чтобы у него голова не болела) и за другие члены, оставьте его в покое, не отнимайте у него жизни, а ступайте к старым, хворым людям, которым уже время к вам идти, a у нас ребенок здоров". В это время мать, или какая ни будь старуха, поминая каждого умершего по имени, вливает в специально сделанную чашку несколько капель вина, или пива, приговаривая: „Вот тебе пиво и вино, ты не тронь нашего ребенка". После этого бывает моление над кашей домашним богам, чтобы они не вредили всему дому. После совершения над младенцем крещения, бывает еще моление. Сначала приготовляют различные жертвоприношения. Варят достаточно пива, пекут маленькие лепешки (юсманы) и затем, сварив кашу, зажигают пред иконами свечи; после этого начинается моление. В этом молении они просят, чтобы Бог сохранил младенца дал бы ему возможность жить благополучно, чтобы дал ему здоровье и добрую нравственность, чтобы он был полезным для родителей.
Большинство детей воспитываются очень жестоко. Родители требуют от них самого беспрекословного повиновениея, и в случае ослушания бьют их жестоко, без всякого сожаления и без разбору, бьют - куда попало; поэтому очень часто дети чуваш растут слабо, бывают бестолковы, но терпеливы.
Обряд имянаречения
После рождения ребёнка и до совершения обряда имянаречения его обыкновенно звали Ятсӑр («Безымянный», «Безымянная»). Период этот, как правило, длился от одного дня до двух недель, причём сам обряд считалось предпочтительным проводить через семь дней. Оставление ребёнка без имени на более долгий срок считалось нежелательным: согласно поверью, послеродовая чистота больше не защищала его от злых духов и колдунов. Кроме того, родители опасались того, что безымянного ребёнка рано или поздно разыщет шуйтан и назовёт его так, как ему самому заблагорассудится.
Ко дню совершения обряда готовились заранее. В доме новорождённого и близких родственников готовились сыр (творог), хлеб и каша, суп и чувашское традиционное пиво сӑра. После завершения приготовлений родители новорождённого созывали самых близких родственников: дедушек и бабушек ребёнка, его родных дядь и тёть, а также некоторых других кровных родственников со стороны отца. Помимо них, родители могли пригласить также тех соседей и знакомых, с которыми их связывали долгие тесные отношения. В общем же, число приглашённых было не очень большим.
Первая часть обряда совершалась внутри дома. Приглашённые родственники и гости брали в руки кусочки хлеба и сыра и, встав лицом к приоткрытой двери, обращались с молитвой к Богу (Турӑ). Подчёркивая, что ребёнок является творением Бога, и что только он один может подарить ребёнку здоровье и долголетие, они обращались к нему, прося дать новой душе здоровья и счастья, а для себя просили обильного урожая, хорошего приплода и больше детей.
«Тебе мягким сыром, пшеничным хлебом молимся, у тебя ищем покровительства, помилуй. Прими от нас, наивных, молитву от души; как мы тебе мягким сырком, мягким пшеничным хлебом молимся, так и у ребёнка пускай речь будет мягкой; пусть будет приветливым, старшего пусть зовёт старшим братом, младшего пусть зовёт младшим братом; встречая стариков, пусть сумеет достойно встретиться и достойно пройти.»
После этого каждый из присутствующих отщипывал понемногу от своих кусочков хлеба и сыра и бросал в четыре угла дома: сначала в почётный угол, затем в угол печи, в передний угол около печи и в угол двери. Таким образом они символически желали новорождённому увидеть весь свет.
Вторая часть обряда проходила во дворе и, по предположению исследователей, являлась актом обращения не только к Богу, но и к духам и предкам. Выйдя во двор, родители и родственники новорождённого приносили в жертву Турӑ кашу и пиво, просили защитить ребёнка и в том месте, где он будет расти, и там, куда он отправится уже выросши; желали ему жить «до тех пор, пока он не обует сапоги задом наперёд» (т. е., до глубокой старости).
Имя ребёнку давал шурсухал (самый уважаемый старик в роду). Он мог либо предложить имя сам, либо спросить мнение родителей или других родственников из числа мужчин. Когда те говорили заранее приготовленное имя, он отвечал: «Ҫапла пултӑр» («Да будет так») - и с тех пор имя закреплялось за новорождённым.
После этого гости снова собирались в доме, где мать приглашала новорождённого к столу, называя того по имени. Родственники тем временем благословляли ребёнка, а один из них выкрикивал его имя в печную трубу и также приглашал его к совместной трапезе, после которой обычно следовали песни и пляски.
Перед уходом родственники снова желали новорождённому ни в чём не испытывать нужду, быть для своих родителей большим подспорьем, а также, вставая из-за стола, одаривали его и роженицу деньгами и необходимыми вещами (одёжкой, пелёнками и т. д.).
Ниме
Ниме – коллективная помощь, устраиваемая односельчанами при выполнение трудоемких и хлопотных работ. Ниме спасал и сохранял чувашей. В жизни селянина много таких моментов, когда требуются коллективные усилия для своевременного выполнения тех или иных хозяйственных работ. Нужно было вывозить лес, строить дом, вовремя убирать урожай – везде на помощь приходил обычай ниме.
Ниме не имеет определенных сроков проведения, однако чаще всего к коллективной помощи прибегали при уборке урожая.
Заключение
Следование канонам традиционной культуры развивает чувство собственного достоинства и национальной гордости, способствует осознанию роли своего народа в мировой цивилизации. Проанализировав праздники и обряды чувашского народа, могу сказать, что в жизни чувашей важное значение имела традиция, которая заставляла строго соблюдать важнейшие церемонии со всеми их составляющими атрибутами. Соблюдение обычаев, обрядов, примет и традиций – это внутренний мир человека, его мировоззрение.
Список литературы
1. Культура Чувашского края. Ч.1. /В.П. Иванов, Г.Б. Матвеев, Н.И. Егоров др./ Сост. М.И. Скворцов.- Чебоксары: Чув.книжное издательство, 1995.-350 с.
2. Иванов В.П., Николаев В.В., Димитриев В.Д. "Чуваши: этническая история и традиционная культура", М., 2000
3. В.Ф. Кохановский. Родной край. - Чебоксары: Чув.книжное изд. 1972.- 144. с
4 .Сбоев В.А. Заметки о чувашах. - Чебоксары: Чуваш, кн. издательство, 2004. - 142 с.
5. Остатки языческих обрядов и религиозных верований у чуваш. Сост. Архиепископ Никанор. Казань. Типолитография Императорского университета, 1910
6. А.Г. Матвеев. Мифы, традиции и обряды чувашей: Конспект лекций/ Чуваш. ун-т. Чебоксары, 2002.-44 с.
Свадьба - самый яркий пример драматизированного обряда, одна из главных картин великой жизненной драмы, той драмы, длина которой равна человеческой жизни... Действие свадьбы длилось много дней и ночей, оно втягивало в себя множество людей, родственников и неродственников, касаясь иной раз не только других деревень, но и других волостей.
Неотвратимость обряда объясняется просто: пришло время жениться, а необходимость женитьбы никогда не подвергалась сомнению. Поэтому как для молодых, так и для их близких - это всего лишь один из жизненных эпизодов, правда, эпизод этот особый, самый, может быть, примечательный. Женитьба - важнейшее звено в неразрывной цепи, подготовленное всеми предшествующими звеньями: детством, событиями отрочества, делами юности, старением родителей и т.д.
Зарождается этот обряд намного раньше, где-то на деревенском гулянье, может быть, еще в детстве, но действие его всегда определенно и образно. Начинается оно сватовством .
В старину в богатых водою местах сохранялся обычай племени чудь на лодках привозить своих дочерей в праздничные и ярмарочные села. Таких невест называли приплавухами . Отец, брат или мать, "приплавившие" девку, вместе с приданым оставляли ее под перевернутой лодкой, а сами уходили в деревню глядеть на праздник. Местные ребята-женихи тотчас появлялись на берегу. Одну за другой переворачивали они лодки, разглядывая и выбирая невест. ("Может ли быть пороком в частном человеке то, что почитается в целом народе?" - задумчиво спрашивает А.С. Пушкин. Русские не брезговали обычаями соседних народов, хотя и были разборчивы) Правда, этот обычай в русских селах не имел широкого распространения. Знакомство ребят и девиц происходило у горюнов и столбушек , на летних и зимних гуляньях.
Зимою, в начале нового года родители женихов прикидывают, что и как, сумеет ли парень сам выбрать себе будущую жену, советуются. Полноценный жених не допускал вариантов, нескольких кандидатур, но такими были не все. Многим при выборе требовалась родительская помощь, зачастую просто из-за стыдливости парня.
В назначенный день, выбрав "маршрут" и помолившись, сваты - родители или близкие родственники - шли свататься. Трудно не только описать, но просто перечислить все приметы, условности и образные детали сватовства. Отныне и до первого брачного утра все приобретало особое значение, предвещало либо удачу, либо несчастье, все занимало свое определенное место. Нужно было знать: как, куда и после кого ступить, что сказать, куда положить то и это, заметить все, что происходит в доме и на дороге, все запомнить, предупредить, обдумать.
Даже обметание валенок у крыльца, сушка голиц у печной заслонки, поведение домашних животных, скрип половиц, шум ветра приобретали особый смысл во внешнем оформлении сватовства. Несмотря на четкость выверенных веками основных правил, каждое сватовство было особенным, непохожим по форме на другие, одни и те же выражения, пословицы говорились по-разному. У одних выходило особенно образно, у других не очень. Конечно же, все это фиксировалось в неписаных сельских летописях. Позднее самое неинтересное навсегда забывалось, а все примечательное передавалось другим поколениям. Традиционные выражения в бездарных устах становились штампом, образами, взятыми напрокат. Традиция, однако, ничуть не сковывала творческую фантазию, наоборот, она давала ей первоначальный толчок, развязывая язык даже у самого косноязычного свата. Впрочем, косноязычный сват - это все равно что безлошадный пахарь, или дьячок без голоса, или, например, хромой почтальон. Поэтому один из сватов непременно был говорун.
В дом заходили без предупреждения, как и всегда. Крестились, рассаживались, обменивались приветствиями. Догадливые хозяева сразу настраивались на определенный лад, невеста уходила с глаз долой. Начинался настоящий словесный поединок. Даже при заведомо решенном деле отец и мать невесты отказывали сначала, мол, надобно подождать, товар у нас нележалый, мол, еще молода да именья мало и т.д. Тем азартнее действовали сваты, расхвали жениха и пуская в ход все свое красноречие. Как смотреть людям в глаза, если дело кончится полным провалом?
Бывали случаи, когда, ничего не добившись сваты на свой страх и риск высватывали другую невесту, младшую, а то и старшую, засидевшуюся в девках сестру, либо уходили в другой дом и даже в другую деревню, если жених был не очень разборчив, а женитьба становилась безотлагательной.
Условные, традиционные уловки и хитрости идут при сватовстве вперемежку с подлинными, натуральными, связанными с определенными обстоятельствами материального и морального свойства. Но получалось так, что традиционные, положения в таких случаях хитрости сами по себе помогали участникам обряда. Народный обычай щадил Самолюбие, он словно бы выручал бедного, а с богатого сшибал лишнюю спесь, подбадривал несмелого, а излишне развязных осаживал.
Сватовство редко заканчивалось твердым обещанием, тем не менее сваты улавливали согласие в нетвердости голоса, в неопределенности причин отказа. Иногда один из родителей невесты рьяно отказывал, другой же делал тайный, едва уловимый знак: дескать, все ладно будет, не отступайтесь. Под конец изрядно потрудившись, все расставались, и родители невесты как бы из милости или из уважения к жениховскому роду давали обещание приехать поглядеть место.
Глядение места, знакомство с домом, где будет жить "чадушко ненаглядное", - вторая по счету свадебная операция. Родители невесты старались приехать ехать невзначай, чтобы увидеть все как есть, но женихова родня тоже не дремала. Чтобы не упасть лицом в грязь, исподтишка готовилась к встрече. Здесь народная традиция позволяла небольшой подлог: разрешалось брать у соседей "именье" напоказ, и в дом к жениху иногда стаскивали соседские одеяла и шубы... И все же бывало так, что смотрящие место по одному виду дома твердо решали не отдавать дочь, а чтобы не обидеть жениха, искали для отказа благовидный предлог.
Родители невесты обходили весь дом, заглядывали в хлевы и во двор, любопытствуя, сколько у жениха скота и утвари, дородно ли хлеба, есть ли на чем спать и какова баня. Только после этого становилось ясным, удачно ли свершилось сватовство или жениху отказано. Если отказано - снаряжали новых сватов...
В случае удачи наступал короткий перерыв, после чего следовала третья часть свадебного действа. В разных местах она называлась по-разному: рукобитье , сговор, запорученье. Но суть оставалась повсюду одна: в этот момент окончательно решают породниться, намечается день венчания, определяется место, где будут жить молодые, количество приданого.
Отныне девушка считается запорученной , она начинает шить приданое. (Вот когда пригодились холсты, которые с детства копились в девичьем сундуке!)
Время между запорученьем и венчанием особенно насыщено причетами, песнями, приметами и т.д.
Ничто не дало так много для народной поэзии, как эта часть русского свадебного обряда!
Только во время девичников, когда девушки помогают своей подруге шить приданое, создано несколько тысяч первоклассных поэтических строк...
Вы, подруженьки, вы, голубушки,
Задушевные-то вы сударушки,
Что я вам буду наказывать:
Вы пойдете на гуляньице,
На гулянье на веселое, -
Меня вспомните, голубушки!
Вы пойдете в леса темные,
Во болотечка во мховые
Собирать грибки и ягодки,-
Меня вспомните, сердешные!
Вы пойдете в пору праздную
Выводить хороводы веселые
И игры играть затейные -
Меня вспомните, болезные!
Вы пойдете во чисты поля,
В зелены луга весенние,
Работать работы страдные, -
Вспомните меня, милые!
На чужой я на сторонушке
Как живу я у чужих людей.
Вспомяните от раденьица.
Когда я-то растоскуюся,
Я приду к вам, вас проведаю,
Про свою вам жизнь поведаю.
Приезд за дарами - четвертый акт свадебного народного действа. Завершают же это действо венчание и свадебный пир .
Любая часть действа, к примеру байна - обряд, предшествующий венчанию, так же как сватовство или же рукобитье, является развернутым и вполне самостоятельным драматическим явлением.
Элемент импровизации присутствовал во всех частях свадьбы, особенно это касалось невесты, свахи и дружки.
Традиционная упорядоченность давала широкий простор и для самовыражения, допускала причетных и песенных вариантов.
Что это, родимый батюшко,
Что у тя за пир собирается,
Что за гости к нам съезжаются?
Собираются на пир пировать
Злые вороги, чужи люди, -
То мои с тобой разлучники.
Говорила я родимому
И в упрос просила, плакала:.
"Не пускай к себе разлучников!"
Не послушался, не сжалился,
На меня, младу, прогневался.
Знать, недолго мне осталося
Посидеть-то здесь, поплакати
У родимыя у матушки.
У кормильца родна батюшка,
У соколов-то братцев милыех!
Причет невесты был образным, но и обязательно выражающим определенные обстоятельства. Песенное обращение и ответ на него также были оригинальными, в своем роде единственными, зависящими от состава семьи, характеров, других обстоятельств. Не могло быть одинаковых по содержанию свадебных песен, как не было одинаковых деревень семей и невест. Мелодии же и большинство психологических, что ли, последовательно сменяющихся свадебных моментов были стабильными. С годами они отшлифовывались и все прочнее укоренялись в обряд. Эти обязательные психологические моменты нередко вступали в противоречие с эмоциональным состоянием участников свадьбы.
Например, дружко, подобно нынешнему затейнику в домах отдыха, обязан был веселить и смешить народ. Для этого недостаточно одних традиционных слов и приемов, нужны вдохновение и талант, а прибаутничать серьезному человеку хочется далеко не всегда. Невеста, соблюдая традицию, в определенных местах должна была плакать, но ведь отнюдь не всякой невесте хочется плакать на собственной свадьбе. И вот та же традиция позволяла безунывной невесте тайком натирать глаза луком, чтобы искусственно вызвать так необходимые в этот момент слезы.
Можно ли назвать эту необходимость ханжеством? Трудно сказать. Скорее всего нельзя, так как категория ханжества не совмещается с общественными, общепринятыми понятиями, она больше подходит для персональной характеристики. Кроме того, традиционное правило тотчас потеряло бы свою силу, перестав допускать исключения. Если невеста не плакала на своей свадьбе, об этом говорила вначале вся волость, но осуждение было отнюдь не единодушным. Все зависело от обстоятельств. Многие вопреки традиции, даже поощряли такое поведение Другие осуждали, но не всерьез, для "блезиру".
Вскоре, однако ж, забывались все разногласия. Традиционное правило народного обычая тем и удивительно, что при своей внешней категоричности допускало тысячи вариантов, годилось для разных условий и для любого характера. Но оно, это правило, всегда и всюду вносило организующее начало, устраняло хаотичность и помогало раскрыться способностям каждого в отдельности.
Иной дружко начинал веселить народ не по вдохновению, а формально, по необходимости. Постепенно он все же входил в раж, забывал то, что его сдерживало. Также и невеста, заставляя себя плакать и причитая вначале неискренно, понемногу заражалась стихией традиционного причета, начинала плакать взаправду. Песни ее и причеты принимали вскоре характер импровизации, а импровизация не бывает неискренней.
Как раз в такие минуты высокоодаренные художественные натуры и создавали величайшие фольклорные ценности.
Традиции окружают человека на протяжении всей его жизни, хотя подчас их смысл и значение забыты или даже утеряны. Обряды, связанные с рождением, свадьбой, смертью, называются семейными.
Что такое семейные традиции и обряды
Семейные бытовые обряды праздники со времен язычества отражают полный семейный цикл, в который входят похороны, свадьбу и . Не в традициях были бракоразводные процессы, поэтому они и не получили соответствующего обрядового оформления.
Все обряды, связанные с семейными событиями несли в себе магические свойства, целью которых была защита человека от злых сил и привлечение удачи.
Свадебные обряды
Традиционное время празднования свадеб – осень, после уборочных работ или зима после празднования Крещенья. Свадебный обряд и празднование занимали много времени и состояли из нескольких этапов. Создание новой семьи приравнивалось к новому циклу рождений.
Каждый этап свадебного цикла сопровождался ритуальными песнями, соответствующими моменту. Каждый этап имел свое магическое значение, включая кражу невесты и свадебные бесчинства.
Рождение ребенка
Таинство рождения было действительно таинством и считалось, что чем меньше народу знает о начавшихся родах, тем легче перенесет роженица родовые муки.
Однако причастность к родам отца ребенка отмечалась рядом магических действий, которые негласно существовали в кодексе Кувада.
В акушерки призывали женщину, миновавшую детородный период. На момент родов в доме все распахивалось, развязывалось, чтобы стимулировать раскрытие родовых путей. Пуповина перерезалась на орудии труда, в соответствии с желаемой будущей профессией младенца.
Новоселье
Новоселье в русской патриархальной деревне было достаточно редким явлением, но имело свои традиции празднования.
С приходом христианства появилась традиция освящать новое жилье. Но от язычества остались приношение подарков на новоселье, а также обычай запускать в дом кошку (можно и черного петуха).
Старинные традиции в современных семейно-бытовых праздниках
Часть традиций празднования семейно-бытовых праздников отошла в небытие в связи со сменой социальной структуры общества. Частично традиции оказались под запретом советской власти.
Но даже в современных свадебных обрядах присутствуют элементы, происхождение которых трудно объяснить без знания истории собственного народа.
Тексты для чтения
1. Русский фольклор.- М., 1986.
2. Русский фольклор. – М, 2007.
3. Фольклор народов России. В 2 т.: Т. 1. – М., 2003.
4. Фольклор народов России. В 2 т.: Т. 2. – М., 2003.
Литература
1. Афанасьев А.Н. Славянская мифология. – М., 2008.
2. Блинова Г.П. Истоки русских праздников и обрядов. – М., 2008.
3. Бондаренко Э.О. Праздники христианской Руси.- Калининград, 1993.
4. Жигульский К. Праздник и культура. – М., 1985.
5. Капица Ф.С. Славянские традиционные верования, праздники и ритуалы. – М., 2008.
6. Котова И.Н., Котова А.С. Русские обряды и традиции. Народная кукла. – СПб., 2008.
7. Левкиевская Е. Мифы русского народа. – М., 2006.
8. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. – М., 2001.
9. Некрылова А. Русские народные городские праздники, увеселения и зрелища. – СПб., 2004.
10. Пропп В. Русские аграрные праздники. – М., 2009.
11. Русское народное поэтическое творчество / Под ред. А.М. Новиковой. – М., 1986.
12. Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси.- М., 2001.
13. Шафранская Э.Ф. Устное народное творчество. – М., 2008.
14. Шангина И. Русские праздники: от святок до святок. – М., 2004.
15. Элиаде М. Священное и мирское. - М.,1994.
16. Юдин А.В. Русская народная духовная культура. – М., 1999.
Критические, переломные, рубежные точки можно выделить не только в годичном круге (солнцестояния и равноденствия) или сутках (утренняя и вечерняя заря, полдень и полночь), но и в человеческой жизни. Таких основных точек для мифологического мышления три: рождение, свадьба и смерть. С каждой из них был связан определенный - так называемый переходный ритуал, знаменующий собой переход человека в новый бытийный (жизнь - не жизнь), возрастной (ребенок, молодой человек, женатый, соответственно - полноправный человек, старик), а соответственно - социальный, общественный статус. Понятие «переходный обряд» предполагает «переходное» состояние главного участника ритуала – потерю старого статуса и приобретение нового в человеческом сообществе. А.В. Юдин замечает, что у всех трех ритуалов (родины, свадьба, похороны) можно обнаружить общие черты, определяемые их «переходностью». Отличительной особенностью родильного обряда состоит в том, что это «двойной» переходный обряд: новый статус приобретает как ребенок, так и мать.
Впрочем, рождение ребенка, как и крестины, не было сопряжено с масштабными, шумными празднествами. Зато ему сопутствовала целая серия характерных обрядов. Д.К. Зеленин выделяет следующие группы этих обрядов. Первая группа - обряды и обычаи, предшествовавшие родам и связанные с ними. Они, прежде всего, исходят из общего для традиционных культур представления о нечистоте беременной женщины. На нее налагались определенные ограничения, но, с другой стороны, она пользовалась всеобщим уважением, исполнялись все ее желания, даже прихоти (скорее, впрочем, из-за дурных последствий, которые, по поверьям, могли наступить для неисполнившего).
Существовали следующие запреты для беременной женщины: в присутствии беременной нельзя ссориться и браниться; нельзя смотреть на покойников и уродов; нельзя гладить мохнатых животных; беременная, испугавшись, не должна хвататься за лицо и т.д.; не может быть крестной, свахой или дружкой на свадьбе; нельзя сидеть/стоять на пороге, меже, перекрестке, подходить к строящемуся дому, наматывать нитки, веревки, проходить под ними.
ü Истолкуйте магический смысл данных запретов.
Представления о ритуальной нечистоте роженицы и новорожденного вполне понятны: рождение не только является целью и высшим проявлением женского начала (и так связанного в традиционной модели мира с нижним, негативным, нечистым), но и представляется как переход из невидимого состояния в видимое, из не-общественного (асоциального) - в общественное (социальное). Новорожденный по внешним биологическим признакам куда больше напоминает животное, чем человека, и нуждается в «социализации»: воспитании, обучении, ритуальных испытаниях, которые только и делают его членом общины, коллектива. По признакам же магическим он весьма близок к мертвецу. В начале жизни, в первые ее дни, он представляет собой типичного «агента мира иного», сотворенного порождающей силой последнего и только что явившегося из небытия. Ясно, что отношение к нему должно быть несколько настороженным. Таким, кстати, было оно и к покойнику: труп представлялся нечистым. «Омывали и наряжали его обычно родственники и соседи, а чаще особые омывалыцики - дедушка-умывальщик, не имеющий «греха», или старая дева, черничка. Все соприкасавшееся с трупом удалялось от жилья. Для смывания употреблялась специальная посуда, чаще глиняная, которую выбрасывали в овраг или яму за село, иногда разбивали. Места, где ее бросали, считались страшными. После похорон избу мыли и окуривали помещение ладаном». Вернувшись с кладбища, мыли руки, причем не входя в дом. Все это - типичные обряды очищения, и многие из них сохранились до сего дня даже в городской среде.
Обряд омовения совершался и с младенцем, и с невестой. Смысл его – «смыть» прежнее состояние (нерожденности, девичества, жизни), подготовить человека к переходу в новое качество (из «природного» в «культурное» или - а случае покойника - наоборот). Вообще родильная и погребальная обрядность в существенных чертах весьма сходны и как бы «симметричны»: во время похоронных ритуалов над умершим совершаются действия, по назначению аналогичные обрядовым действиям с новорожденным, но с обратным эффектом и в обратном порядке; свадьба в равной мере несет представления о рождении и смерти. Добавим, что, по наблюдениям исследователя А. К Байбурина, обрядность при строительстве нового дома аналогична родильной - дом, человек и мир мыслились устроенными по одному принципу, - а календарные обряды, связанные с обновлением «старого» времени, вполне соответствуют погребальным ритуалам.
Период родильный – самый «уязвимый» как для матери, так и ребенка, поэтому им обоим старались обеспечить безопасность от враждебных магических сил всяческими способами: Ни беременная, ни ее родные точные сроки родов старались никому не говорить. Место для родов было секретным для окружающих. Так как в доме нельзя было рожать, то с началом схваток женщина уходила в баню, овин, хлев - нежилое помещение (к которым относится и современный роддом). Посыльные приходили к повитухе в дом тайными тропами и сообщали о родах эзоповым языком.
Во время и сразу после родов можно было наблюдать следующие обряды, пропитанные магией:
ü обряд «открывание»: открывались все лари, сундуки, окна, печные заслонки, развязывались все завязки и расстегивались пряжки и пуговицы, роженица снимала все украшения и распускала волосы (для облегчения младенцу пути на свет);
ü обряд «расправления» и «перепекания»: родившегося ребенка повитуха разглаживала, придавала головке правильную форму, а если ребенок рождался слабеньким, то на печной лопате для приготовления еды его трижды помещали в печь, словно выпекали хлеб;
ü обряд первого омовения: купание совершалось в заговоренной воде (от болезней и сглаза), куда были положены серебряная монета (давала богатство), щепоть соли (очищение), яйцо (делает ребенка ладным).
Интересна магия, применявшаяся при тяжелых родах: Вот что пишет по этому поводу А. Юдин: «Все присутствующие, не исключая самой роженицы, снимают пояса, расстегивают воротники, развязывают все узлы, расплетают косы, открывают печные заслонки, так же как и все замки, двери и сундуки; в особенно тяжелых случаях просят священника раскрыть в церкви царские врата. Роженицу заставляют ходить; прежде всего, ее трижды обводят вокруг стола в избе, затем велят перешагнуть через метлу, коромысло, дугу, через мужа роженицы, лежащего вниз лицом на пороге, и через его штаны. В самых тяжелых случаях ее подвешивают за ноги. Роженице суют также в рот кончик косы, дают есть вшей и прибегают к различным другим способам, чтобы вызвать рвоту и испуг; ее заставляют также напрячь мускулы, дуя в пустую бутылку, велят повиснуть на руках, ухватившись за привязанную к балке веревку, и т.п.». Приведенный перечень хорошо иллюстрирует, как традиционное мировоззрение не различает магических и вполне реальных способов достижения цели. Наравне с ними применялись всевозможные заговоры и т.п.
Второй группой обрядов, связанных с рождением ребенка, Зеленин считал обряды принятия новорожденного в семью или общину. Они продолжались от рождения до годовщины (как, кстати, и поминальные обряды от смерти до годовщины ее). Речь идет о проведывании роженицы сельскими женщинами (оно было обставлено разнообразными ритуальными предписаниями, например, касающимися приносимой ей пищи, и запретами - например, есть эту пищу мужу), о выборе кумовьев, о ритуальном обеде - родинах, куда могли приглашать все село (или всех детей преимущественно одного пола с новорожденным). Приходили, конечно, не все, но, по сути, перед нами, видимо, остаток обряда принятия в общину нового члена. Далее - церковное крещение и обед в его честь, крестины, с ритуальной «крестинной кашей», где, кстати, могло запрещаться присутствие не только матери, но и отца, тоже некоторое время считавшегося нечистым. Наконец, обычно в годовщину осуществлялся обряд первой стрижки ребенка.
Третья группа - обряды очищения на третий день роженицы и бабы-повитухи, связанные с омовением водой, и церковный обряд, происходивший через 40 дней (ср. со сроком поминания покойного), после которого роженице вновь разрешалось посещать церковь.
Е. Росс вторую и третью группу объединяет в обряды послеродового периода - периода обретения нового статуса как матерью, так и младенцем. Ребенок приобретает статус человека, а молодая женщина - матери, возвращаясь при этом в прежнее сообщество после пребывания в «чужом», пограничном мире.
Она выделяет следующие обряды послеродового периода:
ü обряд «выкупа» ребенка - повитуха получала вознаграждение от роженицы и от родных.
ü обряд «размываниярук»: повитуха вместе с матерью новорожденного поливали троекратно друг другу руки и просили прощения; исполнение этого обряда давало частичное очищение роженице и позволяло повитухе принимать другие роды.
ü крестины
ü обряды «бабья каша», «отцовская каша»
ü обряды «отделения» ребенка от матери: отлучение от груди, первая стрижка волос, ногтей.
Вторая критическая точка жизни - как бы ее кульминация, время наибольшей полноты жизненных сил - свадьба. Она характеризовалась, напротив, чрезвычайно сложным и имеющим глубокий знаковый смысл ритуалом. Начнем с того, что далеко не всякое время года считалось благоприятным для свадеб. Одним из «хороших» периодов была Красная Горка - первое воскресенье по Пасхе, вообще - весна, а также октябрь - ноябрь - время после окончания полевых работ, и зима: после Крещения и до масленицы. Подобный выбор времени был продиктован ритмом сезонных работ чередованием мясоедов и постов, но в основе своей, вероятно, уходил во времена языческие.
Два основных признака традиционного свадебного обряда, тесно связанные между собой, - его диалогичность и переходный характер. Первый признак связан с тем, что в сценарии свадебного действа принимают участие два доселе чуждых друг другу начала: род жениха и род невесты, которые вступают между собой в диалог, цель которого - снятие, уничтожение в будущем браке противопоставления этих начал, породнение. Обе стороны обряда осмысливают ситуацию в рамках традиционной модели мира, а именно через оппозиции свой - чужой, близкий - далекий, доля - недоля, жизнь - смерть. Это отражалось, например, в свадебных причитаниях невесты, весьма сходных с похоронными, в ее обязательном плаче в строго определенных местах обряда. Замужество ритуально осмысливалось как смерть, поскольку точно так же было связано с перемещением в пространстве, предполагало долгий путь в чужую сторонушку, мир иной - таковым представлялся первоначально в терминах обряда дом жениха (а для жениховой семьи - дом невесты) - и точно так же знаменовало собою критическую точку жизни, изменение социального статуса - переход из юношества в полноправную зрелость (в свадебных величаниях молодых не только именовали князь и княгиня, боярин и боярыня, что означало переход в группу старших, выраженный в терминах другой общественной иерархии, но и впервые называли по отчеству, подчеркивая превращение молодого человека во взрослого). Таким образом, перемещение между полюсами своего и чужого, близкого и далекого, живого и мертвого позволяло не только нейтрализовать эти противопоставления в новом единстве, но и перейти на следующую ступеньку общественного положения.
Все свадебное действо вплоть до заключительного пира представляет собой постоянные перемещения между двумя полюсами, соответствующим образом ритуально осмысленные. Пространство между домами жениха и невесты воспринимаются как путь из мира в антимир. Оба мира организованы согласно традиционной модели - как серии кругов (локусов, «мест», областей), имеющих общий центр (в данном случае - два центра, которыми являются печи домов жениха и невесты). Путь от одного дома к другому - при сватовстве, «глядений» невестиной родней хозяйства жениха, рукобитье и самой свадьбе - состоял в последовательном пересечении границ областей мира, вложенных друг в друга: дом - (двери) - двор - (ворота) - деревня - (околица) - поле - деревня - двор - дом. Как указывает А. К. Байбурин, «специфика границ в ритуале такова, что каждая граница, не будучи пересеченной, воспринимается как основная, как граница между «этим» и «другим» миром. Причем неважно, где эта граница находится - в пределах пространства, которое <...> расценивается как свое, или в чужом пространстве». То есть принципиально, неизменно «чужого» пространства не было: чужое с первого шага стояло перед лицом, а за спиной оставалось свое. При отправлении в путь чужими оказывались даже углы собственного дома, не говоря уже о дворе, с чем были связаны специальные обряды. Сам же путь в ритуале, пишет исследователь, «характеризуется тем, что граница между своим и чужим находится всегда впереди», а по мере движения свадебного поезда отодвигается, словно горизонт. Последней границей, перейти которую без специального разрешения невозможно - это навлекло бы серьезные бедствия на весь человеческий коллектив, - является матица (балка, брус поперек избы, на которой настлан потолок), под которой сидят сваты. Но даже, как пишет в той же работе А. К. Байбурин, получив согласие и пройдя за матицу в передний угол (он, как и печь, очаг, мог осмысливаться как центр), сваты «приносят с собой» еще одну границу - стол. Ее переход и означает окончательное снятие исходного противопоставления: ритуал рукобития, после которого расстроить свадьбу уже нельзя, совершается через стол, символизируя прорыв последнего рубежа между своим и чужим. А. Юдин добавляет, что при всех предсвадебных перемещениях путь туда не должен сливаться, совпадать с путем обратно: из мира иного, как мы знаем из магических и мистических учений, нельзя вернуться той же дорогой (даже Алиса в известной сказке Л. Кэрролла возвращается из Страны чудес отнюдь не через колодец, в который свалилась вначале, то же происходит и в народных сказках). Понятным становится и обычай преграждать дорогу свадебному поезду, ставить на его пути различные препятствия, требуя выкупа (вином, деньгами): на пути в иной мир, согласно древним представлениям, странника встречают привратники, охраняющие вход; пропуском служит выкуп или знание тайных имен, особых заклинаний. Впрочем, поезду угрожала и настоящая нечистая сила, от которой спасались при помощи магических средств - оберегов. Это, прежде всего, шум, стрельба, бросание невозможных предметов, «опахивание» (обметание) веником магического круга вокруг поезда. Оберегали и молодых, для чего могло служить покрывание их головы или лица, рта, рук, а также закрывание дверей и других отверстий в доме, иногда - запрет произносить имена молодых. Эти же средства предохраняли от сглаза, порчи и другого враждебного колдовского воздействия на поезд, которое широко практиковалось недругами. Колдуны вечно норовили испортить молодых, а то и, по рассказам, превратить шумный веселый поезд в волчью стаю. Поэтому их всегда старались пригласить на свадьбу - чтобы не обидеть, а от колдовства отговаривались специальными, очень длинными заговорами, где на помощь призывалось все многочисленное небесное воинство ангелов, архангелов и святых. Любопытно, что почти такие же заговоры помогали, например, в рыбном промысле или оберегали стадо.
Результат совершенного в результате свадебного обряда перехода невесты в иное пространство и социальную группу закреплялся внешним выражением: переплетением кос по-женски и ритуальным обходом молодой вокруг печи в доме мужа, что означало превращение ее в «свою» для этого дома.
Выделим основные элементы свадебного хронотопа: сватовство, смотрины; сговор, рукобитие; девичник – мальчишник; утро свадебного дня, расплетание косы; свадебный поезд; приезд жениха; стол в доме невесты; молодые в доме жениха; большое застолье-пир; послесвадебные обряды.
Выделим главных участников свадьбы:
ü Раскройте магический смысл действий стольника
Выделим основные свадебные обряды:
Предвенчальные
ü обряд «лишан»- во время сватовства приносили невесте головной платок, кольцо, серьги, сладости;
ü девичник, обряд «расплетения косы» и прощания с «красной красотой)
ü «очистительный» обряд «баня».
Обеспечивающие богатство и много детей
ü обряд обсыпания («обсеивание») зерном, хмелем, монетами;
ü -сажание на вывернутую шубу -угощение яйцами или яичницей;
ü раскидывание по полу соломы или сена;
ü сваха над головою молодых ломает пирог;
Укрепляющие связь молодых друг с другом
ü смешение вина из стаканов молодых;
ü совместное питье (из одной тарелки);
ü протягивание нити от дома невесты до дома жениха;
ü связывание рук молодых платком, рушником;
ü выпечка на свадебном каравае пары голубков;
ü угощение жениха пирогом, лежавшим за пазухой у невесты.
Существовали следующие поэтические жанры свадебного обряда: лирические песни, причитания («вой на голос»), корильные песни, величальные песни, приговоры (заговорные формулы-обереги).
Языческий погребальный обряд Древней Руси, вытесненный православием, известен лишь в общих чертах. Славяне знали трупосожжение, сооружали курганы, в которые помещали сосуды с пеплом и костями, собранными на кострище. К погребальному костру покойника привозили на ладье или санях. С мертвым в курган клали его вещи. Погребенье сопровождалось поминальным «пиром» и тризной - ритуальными играми.
Ритуальная оргия: пьянство, эротика, обнажение - все это элементы «праздничного» поведения (не зря праздники считались благоприятным временем для смерти), соотнесенного со смертью и антимиром. Есть древние свидетельства о том, что еще в VII в. у славян был обычай праздновать поминки с ритуальным пьянством. Он сохранился до XX в.: этнографы говорят об играх и оргиях с ярко выраженной эротикой над (возле) покойником. Особую роль играла музыка - важнейшее средство магического воздействия на мир и достижения экстатических, «измененных» состояний сознания. Эти действия обычно объясняют двойственностью отношения к умершим: они покровители живых родственников, но и источник нечистой, смертельной силы - отсюда многочисленные очистительные обряды. Ритуальная оргия была направлена на то, чтобы нейтрализовать исходящую от него смертоносную силу и одновременно облегчить ему переход в мир иной. Перед нами вновь механизм имитации хаоса, смерти и одновременно «прививки» против нее. Состояние опьянения, как и сон, соотносилось со смертью, миром иным. Ради причастности последнему выворачивалось наизнанку обычное бытовое поведение: именно поэтому родственник покойника, обнажив телесный низ (традиционный элемент средневековой смеховой культуры), идет зажигать костер задом наперед, т.е. не так, как обычно, - это предельное выражение противопоставления обрядовых действий повседневным, будничным.
Похороны на корабле (ладье) заставляют вспомнить о водном пространстве, отделяющем мир мертвых от «этого света». А.Н. Афанасьев приводит следующие поверья: "В Ярославской губ. думают, что на том свете будут перевозить покойника через неведомую реку, и тогда-то пригодятся ему деньги: надо будет расплачиваться за перевоз. Наши крестьяне убеждены, что скорлупу съеденного яйца необходимо раздавить на мелкие части; потому что если она уцелеет и попадет в воду, то русалки, в образе которых олицетворяются души некрещеных детей и утопленниц, построят из нее кораблик и будут плавать назло крещеному люду. <...> Малорусы рассказывают, что где-то далеко за морем обитает блаженный народ навы (мертвецы); чтобы сообщить ему радостную весть о светлом празднике Воскресения Христова и вместе с тем о весеннем обновлении природы, они бросают в реки скорлупу крашеных яиц, которая, несясь по течению воды, приплывает к берегам навов в зеленый четверг, известный между поселянами под именем навьского велика дня».
Мифологические представления отразились в устойчивом выражении «проводить в последний путь» Часто в причитаниях был мотив смерти, унесшей родителя в глубокие воды, за темные леса, за высокие горы: местоположение мира иного передавалось в терминах пространственной недоступности, непреодолимых преград. Мог возникать мотив просьбы о возвращении, но на этом особо настаивать не рекомендовалось: а что как действительно начнет приходить? Ходячие покойники (в том числе близкие родственники, мужья) дали сюжеты многочисленным быличкам, существовали особые способы защиты от них - ничего хорошего запредельный гость, еще недавно близкий человек, принести не мог. Традиционный человек считал: каждый должен пройти все положенные ему жизненные этапы и находиться там и только там, где ему положено быть. Это касалось и живых, и мертвых.
Итак, погребение - обряд, в котором выражены мифологизированные отношения между живыми и мертвыми, потомками и предками, отражено различие между «этим» и «тем» светом. С точки зрения древнего славянина, смерть не есть прекращение жизни, это лишь переход из одного мира в другой. И погребальный обряд был призван облегчить этот переход.
С утверждением христианства появился новый погребально-поминальный обряд, хотя сохранились основные тематические линии, мотивы, представление о далеком пути, о нечистоте и опасности мертвеца, ритуальный разгул и пьянство, представление гроба домом - он даже называться мог «домовина», «хоромина». Все элементы похорон, как и свадьбы, были наполнены глубоким смыслом для традиционного человека и точно выполнялись во избежание опасности. Вот, например, основные этапы похоронного обряда на русском Севере, по данным XIX в.
1. Сразу после смерти ставят на окне чашку с водой: если вода колышется, говорят «душенька моется». Это обыкновение известно на всей восточнославянской территории, причем иногда сосуд для обмывания души ставили еще возле умирающего.
2. Дают всем знать.
3. Омывают и обряжают тело (обычно - приглашенные), делают гроб. Моют теплой водой на соломе, против трубы, натирая мылом два раза. Мыло бросают в реку, туда же выливают воду (этой водой колдуны пользуются для порчи новобрачных, а мыло употребляют против лихорадки). Одежду шьют наизнанку, т.е. направляя острие иглы не к себе, а от себя.
4. Кладут тело на солому на лавку в переднем углу, головой к иконам. Не метут пол, или метут, направляя сор к покойнику, чтобы другие не умерли, окуривают избу ладаном.
5. При переложении в гроб выносят в часовню или другую избу. Иногда берут не голыми руками, а в рукавицах. На место, где лежал покойник, кладут квашню (полено, камень, ухват и квашню). В гроб кладут хлеб, пироги, женщине - иголку и т.п.
6. Прощание родных, затем - вынос. Иногда кидают вслед лежащий рядом камень, «чтобы остальные живы были», плещут водой по тем местам, где несли, стараются запахать или смыть следы. Все это - обряды очищения. Выносят тело иногда через окно, окна затем оставляют открытыми.
7. Везут гроб на погост. По приезде лошадь распрягается, иногда извозчик едет назад верхом. Погребают непременно до заката. В могилу кидают деньги, которые нужны на перевоз через огненную реку или на свободный проход по мытарствам.
8. После похорон – обед - поминки. На них иногда оставляют место за столом покойнику. Подается ритуальная пища - блины, печенье. Поминают также на девятый и сороковой день.
Похороны сопровождались традиционными причитаниями, тексты которых сочетали импровизацию с исполнением строгих канонов жанра. Причитали родственницы умершего, приглашались и профессиональные наемные «вопленицы». В причитаниях звучали многие мотивы, связанные с представлениями о смерти, особенно мотив пути в мир иной. Целью причитаний было обеспечение покойнику правильного перехода из мира живых в мир мертвых от потенциально опасного воздействия мертвых. Существовали следующие виды причитаний и плачей: похоронные, сопровождающие сам обряд и поминальные, исполняемые в дни поминовения (9-й, 40-й, родительская суббота). Е. Росс сформулировала следующие функции плачей:
Плач-констатация смерти, оповещение о ней. Обычно он включает в себя обращение к умершему (почему он покинул семью и т.п.);
Плач-некролог. Это своего рода общая характеристика умершего с похвалами в его адрес (верили, что покойник все слышит и понимает);
Плач-выражение скорби, горя (как правило, оплакивание своей судьбы).
Вопросы для самоконтроля
1. Какие основные точки в жизни человека для мифологического мышления являются критическими? Почему? Докажите.
2. Что такое «переходный ритуал»? Приведите примеры.
3. Истолкуйте магический смысл переходных ритуалов.
Обряды и обычаи, которые практикуются в масштабах каждой отдельной семьи – удивительный, уникальный и очень мощный, в плане воспитания подрастающего поколения, инструмент.
Семья, в которой нет своих обычаев, к счастью, большая редкость.
Возможно, не каждый сразу сможет перечислить все существующие в его роду традиции, но если немного подумает, то наверняка назовет несколько совершенно особенных моментов быта, присущих именно его семье.
Даже манера здороваться по утрам или приглашать родных к столу в разных семьях разная. Кто-то говорит: «Привет», кто-то – «Доброе утро!», а у кого-то принято просыпаться и молча чмокать в щечку своих домочадцев.
Обычаи и обряды пришли к нам из глубины веков, но и по сегодняшний день играют огромную роль в жизни людей, влияют на характеры, временами даже меняют судьбы.
Есть семья – есть обычай
Семейные обычаи, обряды и традиции – это тот ментальный запас, который вчерашние дети чаще всего берут с собой в свою взрослую жизнь.
Обычаи объединяют людей, делают их терпимее друг к другу, дарят «чувство плеча», то есть – поддержки, учат взаимоуважению.
Также совместные мероприятия способствуют формированию доверия, сплачивают людей, закладывают в детях фундамент семейности, воспитывают нормы поведения.
Основа всех существующих обрядовых процессов – это трудовая деятельность людей, религия, бытовой уклад, способы отдыхать.
Обычаи призваны учить людей хорошему. Они оказывают огромное влияние на моральный, социальный, трудовой и бытовой облик человека, выполняют воспитательную функцию, также знакомят с устоями родного народа, развивают патриотичность.
Все семейные обряды и обычаи условно можно разделить на несколько групп:
повседневные или обычные – к ним относятся принятые в семье приветствия, культура приема пищи, манера общения и т.д.;
праздничные – включают в себя традиции планировать, организовывать и проводить праздничные дни;
воскресно-выходные – это обычаи, которые приняты в семье по выходным дням (совместная уборка, воскресный пирог, поход к родным, прием гостей у себя, чаепитие, просмотр фильмов, театр – все, что угодно);
траурные – погребальные, поминальные обряды;
торжественные семейные – традиции празднования больших семейных юбилеев;
хозяйственные – к ним можно отнести, походы за покупками, сбор урожая, уход за питомцами и т.п.;
бытовые – работа по дому, разделение домашних обязанностей;
календарные – создание и соблюдение свода правил проведения различных календарных мероприятий.
Многим молодым парам в день бракосочетания гости желают, чтобы вместе с их новой семьей родились не только детки, но и семейные традиции.
И это очень правильное пожелание – та семья, где есть свои традиции, всегда крепче, в ней люди больше привязаны друг к другу и к дому.
Поэтому если в вашей семье пока нет четких, узнаваемых и уникальных традиций, постарайтесь поскорее исправить ситуацию и непременно придумать несколько обычаев, которые будут неукоснительно соблюдаться и смогут быть переданными из поколения в поколение.
Самые распространенные семейные традиции
В рамках семьи обычаи и обряды могут быть как общепринятыми, так и уникальными, которых больше не встретишь ни в одном доме.
Вот небольшой перечень самых разных традиций, любую из которых взять себе на заметку может каждый желающий. Главное в обычае, это то, чтобы ему с удовольствием следовали все участники процесса.
1. Совместное приготовление любимого в семье блюда – раз в неделю или в месяц, например. Особенно приятной и хорошей традиций считается совместно делать выпечку. Она объединяет поколения, дарит радость, вдохновение.
2. Уборка, перестановка мебели, наведение порядка на придомовой территории и другие бытовые и хозяйственные мероприятия, участие в которых могли бы принимать все члены семьи.
3. Ежегодное создание коллажей из семейного фотоархива.
4. Культурное проведение досуга – воскресные кинотеатры, спектакли, концерты, выставки, ярмарки и т.п.
5. Обычай неординарно проводить праздники, например: встречать их в поезде/автобусе, уезжать в путешествие, выходить на природу, готовить необыкновенное меню.
6. Незаметно подбрасывать маленькие подарки своим родным и близким.
7. Устраивать тематические вечера – настольных игр, чтения юмористических рассказов, разгадывания кроссвордов, песен и плясок.
8. Семейные квесты – очень сближает, расслабляет и дарит позитивные эмоции.
9. Ночные пикники, сон в палатке, рыбалка…
10. Традиции встречать Новый год каждый раз в новом месте.
11. Обязательный рождественский обед с кутей.
12. Выпекание Пасхальных куличей.
13. Соблюдение поминальных дней.
14. Введение особых приветствий и прощаний.
15. Праздник сбора урожая (после непосредственно самого сбора, конечно).
16. Семейные обеды – классика и поэтому являются проверенным обычаем, способным наладить в семье доверительные и теплые отношения.
Список можно долго продолжать. Все традиции, как видно, делятся на общепринятые и сознательно скультивированные в семье.
Семейная традиция , она как маленький секрет – объединяет вокруг себя людей, заставляет их крепко держаться друг за дружку, ценить и уважать ближнего. А у вас есть такая?